Тайная революция

• Posted by Михаил Андреевич October 20, 2017 - Filed in Общество - #  #история России  #революция 1917  - 867 views

  Андрей Десницкий о том, почему глупо прятать от детей неоднозначные страницы своей истории

  Наши дети ничего не знают про революцию, столетний юбилей которой мы отмечаем. Скажете, голословное утверждение? Да не совсем. Я убеждался несколько раз, давая простое задание на своих курсах по текстовому мышлению разным умным детям из интеллигентных семей (а другие на такие занятия — онлайн или в летнем лагере — и не ходят).

  

  Иллюстрация из книги «Тайны старой квартиры»

  Я давал прочитать два юмористических текста начала XX века: из сатириконовской «Всеобщей истории» (1911 год) и из «двенадцати ножей в спину русской революции» Аверченко (1921 год). И задавал один и тот же простой, как мне казалось, вопрос: вот прошло всего десять лет, круг авторов тот же, но мягкая ирония над скучными школьными учебниками сменилась трагическим сарказмом. Почему такой разный юмор, откуда эта перемена?

   

  Я ждал, что умные подростки 11-15 лет ответят: ну как же, вся жизнь изменилась, после мировой войны, революции и войны гражданской поводов для мягкого юмора уже не осталось. Но так не отвечал практически никто.

   

  И тогда я спрашивал в лоб: ребята, а что произошло в нашей стране между 1911 и 1921 годом? Мне казалось, наводящий вопрос расставит все по своим местам… Но ответом было сначала молчание, а потом что-то вроде: «царя убили, вместо него стал Ленин, СССР образовался». При этом дети не были исторически неграмотными — они прекрасно знали, что происходило в нашей стране с июня 1941-го по май 1945-го, и многое могли рассказать в деталях. Только не про революцию и уж тем менее про Гражданскую войну…

   

  И я понял, что эта картина идеально вписывается в то глобальное историческое полотно, которое рисует нам телевидение наперебой с «Военно-историческим обществом» доктора (на данный момент) исторических наук Мединского.

   

  Была самая лучшая в мире российская империя, которая уверенно шагала от победы к победе, а ей завидовали и ее ненавидели коварные англосаксы и внутренние враги либералы. Потом эти гады убили царя, возникло замешательство и какой-то Ленин.

   

  Но очень скоро Ленина сменил Сталин, империю — СССР, и зашагала страна от новых побед к еще более новым, на фоне некоторых, надо признать, репрессий и перегибов, к вящей ненависти все тех же проклятых англосаксов и либералов.

   

  Потом опять враги, краткая смута и Ельцин… ну а дальше вы знаете.

   

  И все бы ничего — ну кто-то не может найти на карте Австралию, кто-то не знает формулу бензола, а кто-то имеет смутные представления о 1917-м годе. Все бы ничего, но если мы как общество, как народ не делаем выводы из собственной истории, мы обречены на ее повторение.

   

  Можно сколько угодно заклинать самих себя и друг друга «только не надо больше революций», но чтобы их действительно больше не было, надо хотя бы постараться понять, отчего они бывают.

   

  Почему и в 1917-м, и в 1991-м еще недавно всемогущая власть оказалась слепой, бессильной и всем надоевшей? Почему ни в том, ни в другом случае на ее защиту не поднялся ни один из записных охранителей и патриотов, счет которым велся на миллионы?

   

  Рассказ о безошибочном и безупречном Николае, которого сменил после краткого недоразумения такой же Сталин, ответить на эти вопросы просто не позволяет. Он, что самое печальное, мешает их даже задать.

   

  Летом этого года я впервые оказался в Берлине и среди прочих достопримечательностей сходил в Германский исторический музей. Мне было очень интересно, как представлен там трагический двадцатый век.

   

  Прячут ли немцы позорные и страшные страницы своей истории: не так уж и много народу погибло, да и сами были виноваты?

   

  Пытаются ли оправдаться: зато автобаны строили и порядок был? Нет, конечно, такого я от музея не ожидал. Но можно было подумать, что нацистский период истории будет представлен просто черной полосой, без малейшей попытки анализа. Вот мерзавцы, вот жертвы, вот подведена черта…

  Вовсе нет. В музее рассказана история становления и укрепления нацизма. Как получилось, что значительное число граждан проголосовало за нацистов и в дальнейшем поддерживало их? Как из обычных бюргеров делали садистов и убийц? Музей погружает тебя в атмосферу кризиса ранних тридцатых с его безработицей и борьбой партий, с неуверенностью в будущем и тоской по утраченным территориям… И ты понимаешь, почему немцы сделали такой выбор. А дальше — видишь, как манипулировала ими пропаганда, как расчеловечивала евреев и политических противников прежде, чем отправить их в газовые камеры.

   

  Ты видишь, как страшный режим может соседствовать с обычной повседневностью и даже массовым энтузиазмом… И ты начинаешь понимать, как это работает и чем заканчивается. А значит, тебе не захочется это повторять.

   

  Да, свои музеи есть и в Москве, и в других российских городах. Только не знаю, водят ли у нас школьные экскурсии в музей Гулага или хотя бы музей Революции (ныне — музей современной истории России)? Пытаются ли учителя рассуждать о причинах исторических процессов, а не просто расставлять однозначные оценки: патриоты — хорошо, либералы — плохо? Судя по моим ученикам-подросткам — нет.

   

  А ведь сделать это очень просто. Мы на одном из занятий по риторике сравнили два знаменитых плаката: «ты записался добровольцем?» (красные) и «отчего вы не в армiи?» (белые). Два русских человека в почти одинаковых позах призывают встать в их ряды, но делают это очень по-разному.

   

  А потом сравнили две речи, Троцкого и Деникина, посвященных одной теме — возрождению единой и великой России. Как, оказывается, много было общего у двух сторон, и как они при этом были различны…

   

  И можно сделать осторожный вывод о том, что красные победили, в том числе, и потому, что обещали больше, конкретней, доходчивей и большему количеству людей.

   

  А заодно и задуматься, как соотносятся эффективность пропаганды и ее честность и какие тут возникают этические проблемы…

   

  Мне хочется надеяться, что подростки, которые однажды задумаются о таких вещах, не падут жертвами примитивной пропаганды «на той единственной Гражданской», которая идет в России с незапамятных времен с некоторыми перерывами.

   

  К тому же в двадцать первом веке историческое повествование постепенно уходит от «больших нарративов» о вождях, героях и сражениях к истории повседневности. Для меня стал радостным и очень показательным событием триумф книги «История старой квартиры», которую иллюстрировала моя дочь. Первый тираж разлетелся сразу, книга уже издается и за границей и получает международные награды…

   

  А что это, собственно, за издание? История людей, живших в одной московской квартире в XX веке, и вещей, которые их окружали. Всего лишь…

   

  Но ведь именно это самый верный способ показать, как жили и что чувствовали эти люди, какие решения им приходилось принимать и чем они при этом руководствовались. Да, в книге есть и две мировых войны, и революция, и репрессии, и перестройка, и многое иное, но все эти события показаны глазами детей, которым довелось их пережить. А потом мы видим, как эти дети становятся взрослыми, заводят собственных детей — жизнь продолжается.

   

  Нашим детям очень не хватает сегодня этого ощущения продолжающейся жизни, этой живой связи не с тенями предков, зачастую и вымышленных, которых можно пронести в виде портретов на 9 мая, а с их повседневностью.

   

  Что огорчало и радовало их? Почему они в своих обстоятельствах принимали такие решения и надо ли нам следовать их выбору (вопрос, от которого нынешний «культ предков» старательно уходит)?

   

  Успех этой книги, думаю, свидетельствует, что нам очень не хватает сегодня таких маленьких историй. Да и не только нам. Планета людей, как назвал ее Экзюпери, нуждается в истории людей, а не партий или империй. Потому что приводить ее в порядок — тоже людям.

   

  Источник